Опытным путём Тайпан определил, что дочь в состоянии аккумулировать в минимальных количествах энергию Рассвета. Но сбор был настолько мизерным, что не мог выступать адекватной заменой человеческому поклонению. Но это было уже хотя бы что-то. Он собрал лучших артефакторов и архитекторов, которые спроектировали, построили и украсили храм для дочери в далёкой северной стране, где посредством сложных линз собиралась энергия рассвета. Но всё же Тайпан не оставлял идеи подсадить дочь на энергию человеческой веры и поклонения. Оставалось придумать: «Как?»

Но здесь уже «отличилась» сама Тайпана. Юная богиня влюбилась в смертного мага и родила ему дитя, основав таким образом род Тайпановых. Среди богов не принято было заводить потомство со смертными, потому прецедент всячески скрывался. Тайна божественной крови хранилась родом свято, но главным было не это. Собственная кровь стала спасением для Тайпаны. От молитв Тайпановых богиня смогла в минимальных размерах получать благодать, что совместно с энергией рассвета позволило ей выжить. Пусть её силы были всё так же невелики, но она жила. Большего Тайпану и не нужно было.

Богиня оглянулась на стены своей тюрьмы-храма, к которым была привязана последние несколько тысяч лет.

— Кажется, я засиделась на одном месте, — и Тайпана отправилась на выход из пещеры, попутно обращаясь к одной из девиц с пробудившейся кровью:

— Расскажи мне всё про смертного, что сегодня заходил ко мне в храм.

Когда я технично ретировался из храма Тайпаны, на улице уже не было ни Мангустова, ни его невест. Дожидалась меня лишь Елизавета Александровна Коброва.

— Дочь и Андрей рассказали о твоём участии в спасении. Род Кобровых и я лично — твои должники.

Графиня предельно серьёзно смотрела на меня, ожидая ответа.

— Долг жизни не признаю, — покачал я головой, не желая гневить Мать Великую Кровь неправомерной ценой за участие в спасении, — но посмею однажды обратиться за услугой, которая не уронит чести вашего рода и вашей лично. И да, клятву о неразглашении от вашего батюшки и бойцов рода хотелось бы получить.

Я толсто намекнул на молчание о моей второй ипостаси и проколах в ткани реальности.

— Благородный, но практичный до мозга костей. Весь в отца, — грустно улыбнулась Коброва. — Так какое у тебя было дело к нашему тотему?

«Какого хрена у вас произошло? Как род Инари перешёл под другую юрисдикцию⁈» — возглас Комаро прервал наш обмен любезностями с графиней.

— Елизавета Александровна, прошу прощения. Покровитель требует на беседу, — поспешил я свернуть разговор. — Рад был встрече и надеюсь, что следующая будет при более приятных обстоятельствах.

Коброва понимающе кивнула и отправилась в питьевую галерею, дабы не мешать общению с покровителем. Я же попросту открыл прокол и ушёл на границу с Земельно-Удавовыми. Мозолить глаза возле храма раздраконенной аспиды не хотелось. А так, ищи-свищи ветра в поле.

«А скажи-ка мне, друг любезный, как так вышло, что зверюга на полотне рода Инари подозрительно похожа на твою вторую ипостась? — продолжал задавать не самые удобные вопросы Комаро. — И это я ещё не вспоминаю, что кто-то совсем недавно уточнял у меня про возможность бескровной смены покровителя».

Я тяжело выдохнул. Как-то не входила в мои планы такая скорость распространения новостей. Я наивно надеялся, что смену покровительства рода Инари не заметят.

«У нас на ушах, хвостах, когтях, гривах, ну ты понял, стоят все. Такого уже давным-давно не случалось. И потому ответь-ка ты мне на один вопрос: Ты стал богом?»

«Нет», — прозвучало это чересчур радостно даже для меня, не говоря уже про Комаро. Это был самый простой вопрос от бога, который я ожидал услышать.

«Рассказывай тогда, как вы провернули подобное. И где ты нашёл этого самого Эсфеса, которого теперь собираются вызывать на внеочередной совет, созываемый по случаю обожествления твоего друга Мангустова».

«⁈» — моё изумление было столь велико, что я даже не нашёл подходящих слов. Вот так общаешься с человеком, дружбу завязываешь, а он вдруг оказывается кандидатом в боги. С другой стороны, прохождение полосы препятствий у эргов, попадание в Междумирье и его противостояние с Кречетом тоже ведь не из воздуха взялись. Просто у каждого из нас были свои секреты, что, впрочем, не помешало нам подружиться.

«Так что пусть этот ваш Эсфес готовится, его вызовут, — продолжал говорить Комаро. — Ты бы видел, какие склоки начались, стоило Инари снять покровительство со своего рода. Род ведь древний, уважаемый, приближенный к императорской семье. Все хотели под крыло, лапу или хвост такой заполучить. И тут всех на повороте обошёл неизвестно кто. На него охоту чуть там же не открыли, но решили всё же по правилам поступить. И так эти правила все, кому не лень, нарушают».

«А что будет, если он не явится?»

«Тогда совет явится к нему, и ему это не понравится, — коротко ответил Комаро. — Это старичьё очень трепетно относится к вопросам признания собственного статуса и заслуг, потому неявку воспримут как неуважение и личное оскорбление».

Отлично, я с завидной регулярностью нахожу проблемы на свою задницу. Что там говорили про везучесть? О, да! Это мой профиль!

Кречет негодовал. Всё пошло наперекосяк. Мало того, что план с кражей невест Мангустова провалился, так и всё остальное тоже пошло под откос. А всё из-за этой дуры Инари.

«Жадная эгоистичная сука! — думал покровитель императорского рода. — И вашим, и нашим хотела, а не вышло. Орланову не тронула, а потом ещё и на его адамантий посягнула».

Когда эта тварь просила о помощи, заявив, что ей не удалось поглотить адамантий, Кречет с наслаждением ответил на эмоциях:

«Хотела себе адамантий? Получи!»

И лишь спустя некоторое время пришло понимание, что придётся искать других исполнителей для его планов. Эта хитрая сука как-то выбралась из ловушки и скрылась в своё пространственное убежище зализывать раны, чтобы не попадаться ему на глаза. Причем сделала всё так, что даже род отдала на поруки неизвестно кому.

А ведь Кречет не против был получить его себе. Со временем вышло бы превратить род в императорский и властвовать уже над двумя империями. Но, видимо, Инари оказалась злопамятной, как и все женщины в принципе, и даже в мелочи решила ему отомстить за отказ в помощи.

А как бы он помог? Если его обступили эти мелкие сошки вроде Комаро, Винограда и Мангуста. Ещё и Кобра с Тайпаном вылезли из своего бойкота так невовремя. И если от первых ещё можно было отмахнуться, то от коалиции серпентария отмахиваться было чревато. Они и так его авторитет поставили под сомнение. Вот и попал Кречет как кур в ощип.

Неудача с Мангустовым злила, но куда больше злило то, что он больше не чувствовал в этом мире следа инородной магии. Как будто и не было вовсе такого. А ведь ещё пробуксовывал вопрос с живым пропуском к средоточию мира или колыбели стихий, как называли это место скандинавы.

Чтобы немного отвлечься, Кречет решил немного форсировать события и подтолкнуть главу подконтрольного рода к решительным действиям:

— Нужно снарядить экспедицию на изнанку в бывшем имении Виноградовых на Чёрном море.

— Эм… Так земли уже полгода как возвращены в род Комариных и по дарственной переданы Виноградовым. Я сам документы подписывал, — в замешательстве ответил император.

Кречет открывал и закрывал рот, из горла его вырывался только нечленораздельный клекот. Но, чуть остудив ярость, бог смог выговорить, шипя не хуже змеи:

— Сам испоганил всё, тебе и исправлять! Придумай, как туда отправить своих людей, а не то придётся национализировать ещё одну изнанку. Тебе не привыкать!

Глава 5

— Сам испоганил всё, тебе и исправлять! Придумай, как туда отправить своих людей, а не то придётся национализировать ещё одну изнанку. Тебе не привыкать!

Пётр Алексеевич Кречет сделал глубокий вдох и досчитал до десяти, прежде чем ответил покровителю: